Международные кредитные организации предъявляют строгие требования к соблюдению экологических норм, принимая решение о финансировании проектов. Влияет ли этот подход на политику СИБУРа в области экологии?

У западных финансовых организаций, в том числе связанных со спецификой химической отрасли, достаточно активная позиция. У них есть стандарты и чек-листы, которым проект должен соответствовать (это относится чаще всего к проектному финансированию). Мы это знаем, и во всех наших проектах были заложены те стандарты экологической безопасности, которые соответствовали всем требованиям финансовых институтов. Но в диалоге с ними мы научились выпукло показывать это соответствие в том формате, который актуален для финансовых институтов. Но нам ни разу не приходилось менять сам проект, менялся порядок его оформления и коммуникаций с финансовыми службами.

Как вы оцениваете на сегодня экологическую политику СИБУРа?

В течение пяти лет мы используем важный для нас набор экологических стандартов. Сейчас мы пытаемся сфокусироваться на двух основных направлениях. Первое – мы считаем, что при современных технологиях и правильном отношении к производству отрасль скорее позитивна, чем негативна, хотя общественное восприятие квалифицирует ее как экологически недружественную. Такая ситуация нам обидна. Второе – мы обращаем внимание на то, каким образом новые технологии сокращают экологическую нагрузку. К сожалению, компания сегодня эксплуатирует технологии и установки, которым по тридцать лет. Модернизируя свои мощности, мы понимаем, что вводим экологически более дружественные технологии.

Является ли давление власти в этих вопросах определяющим?

Я думаю, что нет. Отношение регуляторов (федерального, региональных и муниципальных) к вопросам экологии развивается, как нам кажется, медленее, чем отношение СИБУРа к экологии. Есть примеры, когда мы, забирая воду из водохранилища для промышленных нужд, а затем пропуская через очистные сооружения, в действительности ее чистим. Содержание вредных веществ на входе к нам выше, чем на выходе из наших очистных сооружений. Регулятор должен отслеживать, кто сбрасывает в воду вредные стоки, анализируя положение дел на своей территории. Это вопрос квалификации, методологии и последовательности в действиях регулятора. И если у государственного экологического регулирования есть желание более активно заниматься этими вопросами, нужно менять и правила, и навыки людей, которые вовлечены в эти темы.

Не окажется ли тогда нефтехимическая промышленность страны в более сложном положении с точки зрения ведения бизнеса, чем сегодня?

Мне кажется, что в России повторение того, что сейчас происходит в Соединенных Штатах и в Европе, вряд ли возможно. Россия относится к группе стран, которые заинтересованы в развитии индустрии, нефтехимии в том числе, и это является приоритетом. Дело не в том, что нам наплевать на экологию, наши новые производства отвечают требованиям самых взыскательных регуляторов. Просто Россия объективно требует очень сильной модернизации, поэтому, даже если общество, решив действовать по аналогии с западными экологами, будет оказывать серьезное давление, оно не сможет перевесить объективной необходимости развития и не будет определяющим для принятия государством тех или иных решений. Для большинства населения тоже на первом плане работа и распределение социальных благ. Если говорить о СИБУРе, с точки зрения целей бизнеса мы достаточно прогрессивны как компания. Поэтому, наверное, мы обращаем на тему экологии больше внимания, чем многие другие компании в России. В понятие «современная манера ведения бизнеса» входит тема экологии как составная часть общего пакета, и мы это принимаем.

Вы чувствуете удовлетворение от снижения экологической нагрузки, если это одновременно повышает затраты на проект?

Когда я вижу Левобережные очистные сооружения в Воронеже, я понимаю, что это комплексное решение, без их создания предприятие не могло бы существовать. Это необходимая часть развития площадки. Я чувствую удовлетворение, в котором, можно сказать, экологическая составляющая тоже имеется.

Реально ли добиться сдвигов в общественном мнении в регионах работы СИБУРа?

Можно привести кстовский пример. В Кстове выражали недовольство по поводу планов построить там нефтехимическое производство. В ответ мы отвезли активистов на предприятие в Европе, которое находится в населенном пункте и работает по той же технологии. После этого прошли общественные слушания, и проект был одобрен. Там, где мы активно работаем, отношение к нефтехимии меняется.

Вы лично в какой экологической ситуации хотели бы жить, глядя на реальный мир?

Я бы хотел, чтобы в Москве было меньше автомобилей. По разным причинам, по экономическим, кстати, тоже, триллионы долларов теряются из-за потерь рабочего времени в пробках. С точки зрения экологии и с точки зрения удобства из моих личных приоритетов это основной тезис. Еще мне хотелось бы, но это уже не вопрос экологии, чтобы в Москве было больше солнечных дней.

Сибур Сегодня