В России набирает обороты кампания по борьбе с продуктами, содержащими генно-модифицированные организмы (ГМО). За рубежом такая тенденция наметилась уже давно. Однако в нашей стране бороться в открытую начнут еще не скоро. Отсутствие внятного законодательства, а также очевидная экономическая выгода от использования ГМО тормозят процесс присоединения России к общемировым тенденциям.
В 1972 году Пол Берг, ученый Стэнфордского университета, объединил в единое целое два гена, выделенных из разных организмов, и получил гибрид, который не встречается в природе. Так был изобретен модифицированный табак. О возможной опасности данного открытия американские ученые заговорили сразу же. В журнале Science научные деятели опубликовали письмо о необходимости создания правил техники безопасности при обращении с генно-модифицированными организмами. Любопытно, что этот документ подписал и сам Пол Берг.
Однако уже во второй половине 1970-х годов в США начала развиваться индустрия создания ГМО. Очень скоро ученые выяснили, что если в гены исходного организма поместить ген или часть гена другого организма, то полученный продукт приобретает совершенно новые свойства. Такими свойствами могут быть морозо- и засухоустойчивость растений, сопротивление вредителям, возможность долгого хранения и, как следствие, удешевление процесса выращивания и производства готовой продукции.
В 1994 году американская компания Monsanto представила свою первую разработку генной инженерии — помидор под названием «флавр-савр». В отличие от своих натуральных аналогов, такой помидор мог в полузрелом состоянии месяцами храниться в прохладном помещении. Стоило плодам оказаться в тепле — они тут же краснели. Такие свойства модифицированные помидоры получили благодаря соединению с генами камбалы. Затем ученые скрестили сою с генами некоторых бактерий, и эта культура стала устойчивой к гербицидам, которыми обрабатывают поля от вредителей. Впоследствии в мире было выведено около тысячи генно-модифицированных культур, однако из них только 100 разрешены к промышленному производству. Наиболее распространенные — помидоры, соя, кукуруза, рис, пшеница, арахис, картофель. К 2005 году трансгенами было засеяно уже 17% общемировых сельхоз площадей. В основном в США, Канаде, Бразилии, Аргентине и Китае.
Создание каждого нового вида ГМ-организма, по экспертным оценкам, стоит порядка $3 млн. Поэтому подобные фокусы с природой под силу только крупным транснациональным корпорациям. Сегодня около 80% всех зарегистрированных ГМО принадлежат родоначальнице индустрии — компании Monsanto. Другими заметными игроками на рынке ГМ-продуктов являются швейцарская Syngenta и немецкая Byer. Эти фирмы зарабатывают продажей патентных прав на выращивание ГМО, семян ГМ-культур и сельскохозяйственной техники.
Единого законодательства об использовании ГМ-продукции сегодня нет ни в США, ни в Европе, поэтому точных данных относительно оборота такого товара не существует. «Рынок ГМО пока до конца не сформировался. В одних странах эти продукты запрещены полностью, в других — частично, в-третьих вообще разрешены. Поэтому говорить об абсолютном обороте рынка нельзя», — комментирует Агван Микаелян, генеральный директор ООО «Финэкспертиза». По экспертным оценкам Greenpeace, годовой оборот семян ГМ-культур составляет порядка 50 млрд евро. Иметь или не иметь
Впервые мировое сообщество всерьез задумалось о целесообразности использования ГМО в 2000 году. Ученые громко заговорили о возможном негативном влиянии таких продуктов на здоровье человека. Под сомнение была поставлена и экономическая выгода. Дело в том, что новые свойства ГМ-культур — палка о двух концах. С одной стороны, отсутствие вредителей на сельхозкультурах — безусловный плюс, с другой — нарушение экосистемы.
В 2000 году было опубликовано «Мировое заявление ученых», в котором говорилось об опасности генной инженерии, а затем и «Открытое письмо ученых» правительствам всех стран относительно безопасности и целесообразности использования ГМО. Письмо подписали 828 специалистов из 84 стран. С тех пор мир разделился на два лагеря. Сторонники ГМО указывают на то, что с помощью генных манипуляций продукты приобретают качественно полезные свойства, но при этом еще и сильно дешевеют в производстве. Противники ссылаются на недостаточную изученность воздействия ГМ-культур на организм человека. Они утверждают, что употребление в пищу таких продуктов может впоследствии спровоцировать аллергические реакции. Среди возможных опасностей упоминается еще и токсичность, и канцерогенность ГМО. Все это, впрочем, не доказано на 100%.
Между тем в январе 2005 года в Берлине состоялась первая международная конференция регионов, свободных от ГМО, на которой был принят манифест «О зонах, свободных от ГМО, и защите биоразнообразия в Европе». На конференции впервые была озвучена идея о необходимости введения обязательной маркировки для продуктов, содержащих ГМО. «Большинство европейцев не желают питаться ГМО. Выполнение этого требования является частью продовольственной независимости регионов и предоставляет серьезные экономические возможности, — говорится в манифесте. — Региональные власти должны быть способны защитить качество маркировки, чистоту стандартов и органическое производство, а также конкурентоспособные цены на сырье, в том числе должен быть обеспечен доступ к животным кормам, не содержащим ГМО».
Зонами, полностью свободными от ГМО, стали Швейцария, где в прошлом году был проведен общенациональный референдум, Греция, в которой власти всех провинций объявили их зонами, свободными от ГМО, Польша, где на ГМО введен мораторий. Свободными от ГМО себя назвали Сербия, Албания и Венесуэла. Сегодня отдельные «чистые» территории есть практически во всех странах. Даже в трех штатах США запрет на использование продуктов генной инженерии закреплен законодательно.
Россия тоже стремится присоединиться к мировому тренду. Раньше других такую работу начала проводить Белгородская область, где с 2004 года реализуется комплексная программа по ограничению использования трансгенов. В конце прошлого года в Москве прошел первый круглый стол «Зоны, свободные от ГМО. Перспективы для России», на котором о работе по освобождению от ГМО заявили представители Волгоградской, Костромской, Рязанской, Свердловской и Ульяновской областей, Москва и Санкт-Петербург.
С этого года московское правительство начало реализовывать программу, согласно которой в ближайшие несколько лет столица должна будет стать зоной, свободной от ГМО. Методы «зачистки» такие же, как и в других «свободных» регионах: запрет на выращивание ГМ-культур на государственных землях, на поставки ГМ-продуктов в школы, больницы, детские сады, военные части, а также введение добровольной системы маркировки. Первым шагом по борьбе с ГМО в столице стало принятие поправок к закону №39 «О продовольственной безопасности», запрещающих использовать бюджетные деньги для закупки продуктов, содержащих трансгены. Модифицированная экономия
Сама идея сделать столицу и другие субъекты Федерации свободными от продуктов генной инженерии выглядит утопично. В России даже не существует внятного законодательства, которое бы регулировало использование ГМО. «В нашей стране действует запрет на выращивание модифицированных культур и официально разрешено использование только 16 сортов ГМО», — поясняет координатор токсикологической программы российского отделения Greenpeace Наталья Олиференко. Среди разрешенных организмов: по четыре сорта картофеля и сои, один сорт риса, два сорта сахарной свеклы и пять сортов кукурузы. Это отнюдь не мало. Данные ингредиенты используются практически во всех основных продуктах, таких как хлеб, кукурузные хлопья, кондитерские изделия, мясо-молочная продукция, соки и даже детское питание. Стоит подчеркнуть, что в нашей стране формально не существует законодательных актов, запрещающих выращивание трансгенов. Такой запрет действует де-факто, поскольку ГМ-культуры не получили от Государственной экологической экспертизы заключения, подтверждающего их безопасность.
В РФ действует ограничение на допустимое количество ГМ-ингредиентов в уже готовых продуктах. Однако если в ряде западных стран такие нормы прописаны законодательно, то в России имеется лишь официальное письмо главы Роспотребнадзора Геннадия Онищенко, согласно которому количество ГМ-ингредиентов в готовом продукте не может превышать 0,9%. Данное требование было закреплено в правилах маркировки продукции, вступивших в силу с 1 сентября. «Эта норма перекликается с европейским законодательством. Только у нас 0,9% вычисляется от объема всего продукта, а в Европе — от каждого конкретного ингредиента», — поясняет Игорь Митрохин, президент ассоциации «Биологическая, экологическая и продовольственная безопасность». То есть, по европейским нормативам, если, например, в продукте содержится соя, то только 0,9% этого ингредиента могут быть модифицированными. Получается, что наши нормы куда более мягкие.
Между тем главной проблемой для России является не столько использование ГМО, сколько информирование потребителя об этом факте. Формально, если содержание ГМ-ингредиентов превышает разрешенные 0,9%, то производитель обязан делать на этикетке соответствующую пометку. На деле же практически никто не выпускает продукцию с маркировкой «содержит ГМО», а если и выпускает, то информация о наличии таких компонентов написана столь мелким шрифтом, что потребителю сложно ее заметить. Оно и понятно. С одной стороны, подобные надписи могут отпугнуть значительную часть потребителей, с другой — отказ от использования ГМО достаточно дорогое удовольствие. «Использование в мясной продукции модифицированной сои приводит в среднем к 15 — 20%-ному удешевлению товара. Поэтому я не удивлюсь, если узнаю, что многие отечественные производители этим пользуются», — считает Дмитрий Завражнов, директор по маркетингу мясокомбината «Велком». «ГМО дает серьезную экономическую преференцию производителям. Ведь такое сырье позволяет делать тот же самый продукт, но при существенно меньших затратах, — добавляет Агван Микаелян. — Например, модифицированная соя может стоить в 2 — 5 раз дешевле натуральных аналогов. При этом прибыль самого производителя оказывается еще больше. Например, в колбасе, в состав которой входят ГМО, их доля составляет всего 2 — 3%. А себестоимость готовой продукции снижается на 25%. Это очень хорошая прибыль».
Вычислить производителей, использующих трансгены, может сам потребитель. Достаточно внимательно изучить этикетку. «Если в составе имеется растительный белок или всевозможные добавки типа кетчупа, в котором используются загустители, или ингредиенты с индексом Е, можно с большой долей вероятности предположить, что продукт содержит ГМО», — рассуждает Дмитрий Завражнов. Косвенным свидетельством содержания ГМО служит наличие кукурузы или муки из нее (за исключением венгерской консервированной кукурузы: в Венгрии запрещены ГМО), наличие заменителя сахара аспартама (Е951) или фенил-аланина, содержание рибофлавина (Е101, Е101 А), лецитина (Е322), ксантана (Е415). Только бы подешевле
«ГМ-продукты привлекательны для розничной торговли. Например, генно-модифицированные овощи и фрукты стоят в 4 — 5 раз дешевле, чем их натуральные аналоги. Ритейлерам, работающим в низком и среднем ценовых сегментах, торговать ими очень выгодно», — поделился один из руководителей крупной сети супермаркетов. Между тем единственным ритейлером среднего ценового сегмента, открыто признавшим, что торгует ГМО, стала сеть гипермаркетов «Ашан». Да и то, заявление было сделано на страницах французских СМИ. Свою позицию руководство компании обосновало тем, что, отказавшись от ГМ-продуктов в России, сеть не сможет проводить нынешнюю ценовую политику.
Несколько лет назад созданием списков производителей, использующих ГМО, занялось российское отделение Greenpeace. Организация выпустила несколько так называемых зеленых справочников, в которых поместила информацию об использовании модифицированных организмов той или иной компанией. Однако, как утверждают эксперты, справочники Greenpeace изобиловали неточностями. «В черные списки почему-то не вошел ряд транснациональных корпораций, использование ГМ-продуктов которыми было подтверждено исследовательскими лабораториями в других странах», — удивляется пресс-секретарь главы комиссии Мосгордумы по здравоохранению и охране общественного здоровья Вероника Кочетова.
Справедливости ради надо отметить, что некоторые транснациональные компании в черных списках все же есть. Среди них Danon, Coca-Cola, PepsiCo, Nestle. Правда, сами производители подобные обвинения отвергают. Например, представители Coca-Cola заявили, что компания не только не использует ГМО, но и имеет соответствующие сертификаты, подтверждающие «чистоту» их продукции. Сертификаты производитель мог получить либо в Роспотребнадзоре, либо за рубежом. Например, в Евросоюзе функционирует единый центр, в который из всех аккредитованных при нем лабораторий стекается информация об обнаруженных ГМО. Таким образом, формируется единая библиотека образцов. Но, как отмечают эксперты, даже при таком масштабном подходе европейские лаборатории гарантируют лишь 80%-ную точность анализа, что сегодня в мире считается очень хорошим результатом.
Но дело не только в точности анализов. «Производители, которые хотят получить соответствующие сертификаты, приносят в лаборатории образцы продукции без ГМО. Сколько-нибудь объективная картина может появиться, только если проводить регулярные проверки», — отмечает Вероника Кочетова. Сегодня отстоять свои права на достоверную информацию на этикетках могут лишь сами потребители. «Не забывайте, что производство ГМО — это еще и большая политика. Америка — лидер по ГМ-технологиям, которые они продают по всему миру и в первую очередь в Китай. Китайские фермеры уже не раз возмущались этим фактом, однако поставки все равно не прекращаются», — говорит Завражнов. Добровольное ограничение
В Москве с 1 июля начала действовать система добровольной маркировки продуктов на предмет отсутствия в них ГМО. Как говорится в постановлении столичного правительства «О дополнительных мерах по обеспечению качества и безопасности пищевых продуктов…», на реализацию данной программы только в этом году из городского бюджета будет выделено 50 млн руб. На эти деньги в городе уже открыты 15 исследовательских лабораторий, в которые и производители, и потребители могут приносить продукты на экспертизу. Все производители, прошедшие проверку, смогут снабжать свою продукцию специальной этикеткой в виде круглого стикера светло-зеленого цвета с надписью «Не содержит ГМО!». Маркировка должна осуществляться в соответствии с письмом Онищенко. То есть стикеры можно будет клеить только на продукты, в которых содержание ГМО не превышает 0,9%. Уже в этом году депутаты Мосгордумы намерены выйти с законодательной инициативой данную норму довести до 0,0%.
Добровольной сертификацией столичные чиновники не ограничатся. В рамках программы предполагается проведение широкомасштабных проверок ритейлеров с целью выявить, кто из производителей не указывает на этикетках информацию о содержании ГМО. Списки нарушителей будут публиковаться на сайте департамента. Как утверждают авторы программы, перечень окажется внушительным. По подсчетам чиновников, доля продуктов с содержанием ГМО в столичных магазинах составляет не менее 50%.
Первоначально предполагалось, что добровольные исследования будут проводиться за счет бюджетных средств. Однако, чтобы получить право на использование стикера «Не содержит ГМО!», производители должны провести экспертизу за свой счет. Цена услуги — около 3500 руб. за проверку одного образца. «Производитель может пользоваться собственным логотипом, подтверждающим отсутствие ГМО, если такой у него имеется, что не исключает возможности дополнительных проверок», — поясняет Анатолий Кочетков, заместитель главы столичного департамента потребительского рынка и услуг. Проверить содержимое своего холодильника могут и сами граждане. Услуга также платная. Впрочем, чтобы провести проверку на бюджетные деньги, достаточно прийти с паспортом в любую из 15 лабораторий и написать заявление о необходимости протестировать продукт конкретного производителя, указав магазин, в котором данный продукт продается.
Но если кто-то из производителей будет пойман на использовании ГМО, то ему не грозит ничего, кроме потери репутации. «За такое нарушение предусмотрен смехотворный штраф в 10 000 рублей, да и то, если факт использования ГМО удастся доказать в суде. Осенью мы планируем внести соответствующие поправки в законодательство, чтобы увеличить размер штрафа», — рассказывает Вероника Кочетова. Маленькие штрафы — не единственная проблема российского законодательства. В стране даже не существует единой методики проведения исследований. Лаборатории, аккредитованные при Роспотребнадзоре (которые должны проверять продукты на предмет содержания в них не более 0,9% ГМО), могут распознать всего два — три вида ингредиентов. Столичные лаборатории, оснащенные более современным оборудованием, способны вычислить порядка 10 видов. «Но я не уверен, что в этих лабораториях могут точно определить все ГМО. Мне кажется, что там сумеют вычислить, что, например, в колбасе содержится соя, которой там быть не должно. А модифицированная она или нет — не определят. Подобные исследования, насколько я знаю, стоят несколько тысяч долларов», — сомневается Дмитрий Завражнов. Да и вопрос о проведении тотальных проверок выглядит весьма сомнительно.
По данным столичного правительства, за прошлый год москвичи съели 8 млн тонн продуктов. Очевидно, что проверить такое количество еды 15 лабораторий просто не смогут. «Контроль за содержанием ГМО и соответствующая маркировка, безусловно, необходимы. Потребитель должен иметь возможность выбирать, за какой продукт платить. Но прежде следует предусмотреть наличие достаточного количества соответствующим образом оснащенных лабораторий. Представьте, сколько в стране предприятий пищевой промышленности, умножьте на количество выпускаемых ими наименований продукции, сопоставьте с количеством аккредитованных лабораторий и работающих там квалифицированных специалистов… Проблемы с контролем гарантированы», — подчеркивает Евгения Панова, директор по продукту компании «ЭФКО». Например, по подсчетам депутатов Мосгордумы, чтобы организовать массовые проверки, столице необходимо как минимум 129 лабораторий — по количеству районов города. Впереди паровоза
Пока количество производителей, согласившихся поддержать программу столичного правительства о добровольной маркировке, легко оценить, посетив любой московский магазин. Продуктов с надписью «Не содержит ГМО!» на прилавках очень мало. По данным московского департамента потребительского рынка и услуг, за два месяца в лаборатории обратились около 100 производителей. Разрешение на использование этикетки «Не содержит ГМО!» получил один мясокомбинат, несколько хлебозаводов, производители готовых завтраков, снэков, кондитерских изделий, рыбных консервов. Крупные компании пока занимают выжидательную позицию. «Мы еще только наблюдаем. Ведь данная маркировка продукции носит добровольный характер, — сообщила Ольга Степанова, директор департамента качества ОАО „Нидан соки“. — Хотя у нас есть все необходимые документы. От поставщиков сырья мы требуем документы, которые, в частности, гарантируют отсутствие ГМО. Мы сдаем образцы нашей продукции в лаборатории Роспотребнадзора в рамках производственного контроля и сами периодически проверяем свою продукцию в независимых лабораториях. Такая система контроля была принята нами еще задолго до постановления столичного правительства».
«Поскольку производители, у которых ГМО превышает 0,9%, и так обязаны делать соответствующие обозначения на этикетках, непонятно, почему остальные должны наносить обозначения об отсутствии ГМО», — недоумевает Николай Комаров, пресс-секретарь сети «Азбука вкуса». Стоит заметить, что некоторые производители и до появления лабораторий на добровольных началах стали снабжать свою продукцию маркировками, гарантирующими отсутствие ГМО. Например, компания «Велком» уже несколько лет назад помечала свою колбасу стикером «Без сои». Позже другие мясокомбинаты частью своей маркетинговой политики выбрали использование наклеек типа «Не содержит ГМО!». Естественно, предполагается, что подобная информация подкреплена соответствующими сертификатами, полученными в Роспотребнадзоре.
Между тем, если эксперимент будет признан удачным, московское правительство намерено выйти с законодательной инициативой превратить добровольную сертификацию в обязательную. «Не удивлюсь, если маркировку „Не содержит ГМО!“ сделают обязательной. Тогда у нас не останется выбора, мы присоединимся к программе», — говорит Ольга Степанова. Обещание чиновников начало приносить свои плоды. Незадолго до запуска программы столичного правительства многие ритейлеры разослали своим поставщикам письма с просьбой начать маркировку своей продукции. «По нашей информации, соответствующие письма отправили не только магазины среднего и премиумного сегментов, но и дискаунтеры», — говорит Наталья Олиференко. Ольга Степанова подтвердила факт рассылки писем. «Пока письма не носят принудительного характера», — отмечает она.
Сами ритейлеры говорят на эту тему уклончиво. «Мы поддерживаем действующее законодательство. Маркировка продукции об отсутствии ГМО является делом добровольным, поэтому требовать от поставщиков ее обязательного нанесения неправомерно», — сказал пресс-секретарь сети магазинов «Седьмой континент» Леонид Пирогов. «Мы обязательно просим производителей делать соответствующую маркировку. Впрочем, продуктов с трансгенами у нас немного. Потому что потребители изделий премиум, как правило, уделяют большое внимание экопродуктам, а в этом сегменте товаров с ГМО вообще нет», — отметил Николай Комаров.
Поскольку многие российские регионы сегодня стремятся стать зонами, свободными от ГМО, все больше ритейлеров обращаются с требованием к поставщикам о необходимости маркировки. Причем если в Москве маркировка — пока дело добровольное, то в Белгородской области она обязательная и закреплена в местном законодательстве. «В последнее время торговые сети в крупных городах стали требовать от производителей наличия на этикетках сведений о ГМО. Поэтому несмотря на то, что соответствующие сертификаты у нас уже давно имеются, наносить такую информацию на этикетку мы начали недавно. На стоимость продукции это никак не влияет, поэтому проблем с корректировкой этикетки у нас не было», — рассказали в компании «Опти-фуд», которая занимается импортом мяса птицы.
Однако говорить о возможности тотального запрета на продукты генной инженерии пока еще рано. Большинство кампаний против ГМО за рубежом идут наряду с программами по поддержке небольших местных производителей и фермерских хозяйств. К примеру, в Индии скандал вокруг ГМО инициировали фермерские хозяйства, которые начали разоряться, не выдержав конкуренции с производителями ГМ-риса. В Европе выступления против продуктов генной инженерии часто сопровождаются акциями антиглобалистов, призывающих отказаться от продукции транснациональных корпораций.
В России пока организовывать такого рода кампании некому, да и незачем. Существование ГМ-продуктов выгодно и производителям, и ритейлерам, поскольку никаких сколько-нибудь серьезных санкций за это не предусмотрено. «Сегодня никто в мире не может ответственно заявить, что ГМО наносят ущерб здоровью. Поэтому пока нельзя утверждать, что человечество травят модифицированными продуктами. Это ведь не пестициды, а просто несколько иные ингредиенты. Пока вред от ГМО не очевиден, отказываться от них никому не выгодно», — резюмирует Николай Комаров.
Татьяна НИЖЕГОРОДСКАЯ, Журнал «Компания» — Point.ru |
