На практике это выглядело так. Прямо посреди картофельных полей строились мелкие (размером не больше коровника) производственные цехи, куда крестьяне на подводах доставляли картофель. Здесь картофель перерабатывали в крахмал, который везли на головной завод. Там его упаковывали в мешки, складировали и продавали. Кроме того, на головных заводах стали делать патоку. В россии росло производство карамели, а без патоки карамельная конфета была не так вкусна и к тому же намертво слипалась с оберточной бумажкой.
При большевиках эта система мелких крахмало-паточных заводиков и мини-цехов сохранилась. Лишь в 60-70-е годы в СССР было построено несколько крупных современных предприятий, из которых только одно находилось в России -- Ефремовский глюкозо-паточный завод в тульской области. Остальные после развала союза оказались на Украине, в Молдавии, Киргизии. Их строили поближе к местам выращивания кукурузы, которая к тому времени начала успешно вытеснять картофель в качестве сырья для крахмало-паточного производства (содержание крахмала в картофеле около 15%, в кукурузе -- до 75%, при схожих ценах на оба продукта).
Однако в годы рыночных реформ крупные предприятия пострадали больше всех. Такие гиганты, как Бесланский маисовый комбинат в Северной Осетии, казацкий паточный комбинат в липецкой области, имели мощности по производству до 90 тысяч тонн продукции в год. С обвалом отечественной легкой промышленности и резким снижением потребительского спроса на кондитерскую продукцию объемы потребления крахмала и патоки упали в несколько раз. Соответственно, скакнула вверх себестоимость их производства. А окончательно добили бывших социалистических монстров высокие банковские кредитные ставки начала 90-х. Мелкие крахмальные заводики тоже стали валиться, как только были отменены госдотации на картофель: их продукция оказалась неконкурентоспособной по отношению к импортному крахмалу.
И только предприятия средней руки (производительностью 25-30 тысяч тонн), те самые головные заводы, на которые работали сельские мини-цехи, пережили пореформенное лихолетье более или менее успешно. К ним охотнее шли поставщики сырья по давальческой схеме, что спасало при полном отсутствии оборотных средств, им было легче найти каналы сбыта. Именно к таким средним предприятиям и относятся Ибредьский и Новлянский заводы, на базе которых был сформирован один из лидеров российского крахмало-паточного рынка холдинг "РКП".
----------------------------------
Крахмало-паточная компания "РКП" теснит на рынке транснационального конкурента.
Когда несколько московских коммерсантов впервые приехали на Ибредьский крахмало-паточный завод (Рязанская область) и зашли в кабинет директора, в нос им ударил запах кислятины, табака и водки. За столом сидела веселая компания собутыльников, а сам директор полулежал на диванчике, отдыхая перед очередным тостом. Все это напоминало ночлежку бомжей. Наши герои и не подозревали, что отсюда их путь лежит прямиком в лидеры "сладкого" рынка...
Большая кукурузина.
Команда друзей-единомышленников, создавшая оао "группа промышленных предприятий 'РКП'" (РКП -- российские крахмалопродукты), пришла в этот бизнес достаточно случайно. Десять лет назад несколько молодых людей, технари по образованию, имевшие тягу к реальному сектору, решили совместно заработать стартовый капитал. Для этого они занялись посредничеством и куплей-продажей. Одним из направлений бизнеса стали поставки сельхозпроизводителям семян, удобрений и техники. Однажды партнеры с Украины не смогли вовремя расплатиться с российскими поставщиками и предложили им вместо денег взять долг кукурузным зерном по очень низкой цене. Кукурузы было столько, что, будь жив Никита Сергеевич, всплакнул бы от радости: целые эшелоны отборной царицы полей! что делать с таким количеством зерна, наши коммерсанты не знали. Когда занялись этим вплотную, выяснили, что в российском народном хозяйстве есть всего две отрасли, в больших количествах потребляющие кукурузу, -- комбикормовая и крахмало-паточная.

Крахмал -- сахарообразующий продукт. Добывается из картофеля, кукурузы или азиатской тапиоки способом высушивания. Применяется в пищевой, легкой, бумажной промышленности, бытовой химии.
Патока -- продукт, получаемый путем перевода крахмала в сахар и последующего уваривания сиропа. В отличие от крахмала имеет сладкий вкус. Наряду с медом является натуральным продуктом, так как не кристаллизуется подобно сахару. В основном используется для производства карамели. В последние годы применяется и в пивной промышленности в качестве заменителя солода.

Из десятка крахмало-паточных предприятий, имевшихся в телефонном справочнике, столичные владельцы кукурузы смогли дозвониться только на один завод -- "Ибредькрахмалпатока" в рязанской области. Ибредьчане им рассказали, что по примеру западной европы они перешли с картофельного сырья на кукурузное, но сразу заявили, что с деньгами у них туго. Поэтому москвичам было предложено сотрудничество на основе давальческой схемы: кукурузное сырье в обмен на готовую продукцию -- крахмал и патоку. Чтобы ознакомиться с положением дел, из Москвы в деревню Ибредь поехали гонцы.
Все вокруг народное.
Ибредьский завод, неоднократно упомянутый в работе Ленина "развитие капитализма в России", был классическим образцом среднего крахмало-паточного предприятия, созданного в свое время в качестве головного производства для десятков мини-цехов, раскиданных по картофельным полям рязанщины. Подобно нескольким собратьям по подотрасли, этот старенький завод сумел-таки пережить кризис, но к моменту приезда гостей из Москвы работал неритмично и по сути уже был банкротом.
"На ибредьском заводе, как и на тысячах других, где в результате приватизации собственность перешла в руки трудовых коллективов, с самого начала пошли по проторенной колее, -- говорит Михаил Одинцов, президент ОАО "Группа промышленных предприятий 'РКП'". -- Первое, что сделали, -- сняли старого директора, поставили 'своего'. А он по сути стал марионеткой, его главной задачей было выжать все соки из предприятия и поделить 'по справедливости'. Принцип один: 'все вокруг народное -- все вокруг мое'".
Взору московских визитеров предстала впечатляющая картина. "Территория завода напоминала самую настоящую свалку, -- вспоминает Алексей Рашидов, назначенный представлять в Ибреди интересы столичной фирмы. -- Повсюду валялись тысячи пустых бутылок, неподалеку от производственных помещений образовалось целое мазутное озеро, куда сливали топливо, часть территории превратилась в болото, заросшее густым камышом. Оборудования и транспорта уже практически не было. Электродвигатели, кабели, обмотку и прочее, что представляло хоть какую-то ценность, давно сдали в пункт приема цветных металлов. У склада, где хранилась кукуруза, не было крыши, и туда свободно мог проникнуть любой желающий пополнить запасами кормов свое подсобное хозяйство. В общем, разруха полная, будто Мамай прошел..." Руководящий состав погряз в пьянках, во время которых начальники всех мастей хвастали друг перед другом тем, кто больше своровал. Счет при этом шел на вагоны.
Ко всему прочему, по словам местных жителей, предприятие давно уже находилось под контролем бандитов. Мало того, на заводе мирно уживались сразу несколько бандитских группировок. В свое время они сумели договориться между собой и выработать нечто вроде недельного графика дежурств по предприятию. Причем рэкет не ограничивался примитивным вымогательством денег. Бандиты попались смекалистые, работали творчески, с огоньком. Например, весь грузовой и легковой транспорт (кроме директорской "волги") был отдан в бесплатную аренду фиктивным ТОО и ООО, и на этих машинах открыто разъезжали местные коляны и толяны. Применялась и такая схема. Бандиты заставляли директора поставлять патоку на ту или иную кондитерскую фабрику. Потом туда приходили представители фирм-однодневок, работающих под бандитскими "крышами", забирали в счет поставок Ибредьской патоки готовую продукцию, быстро реализовывали конфеты и буквально испарялись в воздухе. Завод же оставался с носом. Еще одна популярная схема -- поставить в Ибредь кукурузу по цене в несколько раз выше рыночной. Долг за поставку, разумеется, вешался на предприятие, а потом оттуда забирали все, что хотели, -- главным образом оборотные средства. Ну а то, что не доставалось бандитам, успешно доворовывали директор, главный инженер и все кому не лень.
Гонка с гандикапом.
И вот в самый разгар этой вакханалии, напоминающей обстановку во 2-м доме старгородского собеса, на завод приходят поставщики сырья из первопрестольной. Поначалу давальцев мало волновали внутренняя жизнь предприятия и его проблемы: их делом было поставить очередную партию кукурузы, а затем забрать причитающиеся крахмал и патоку. Но к середине 1996 года ситуация резко изменилась. Бандиты, нарушив первоначальную конвенцию, решили полностью забрать завод под свой контроль. Было назначено собрание акционеров, на котором криминалитет планировал взять контрольный пакет (разумеется, бесплатно) и ввести своих людей в совет директоров. Узнав об этом за десять дней до собрания, москвичи встали перед выбором.
"У нас ведь там было сырье, готовая продукция и определенные оборотные средства, -- рассказывает Михаил Одинцов. -- Мы поняли, что через десять дней будем иметь большие проблемы, а доказывать обоснованность наших прав и требований придется людям, мягко говоря, своеобразных понятий. Надо было быстро принимать решение. А оно было только одно: стать хозяевами завода. Была создана оперативная группа из двадцати человек, взяты в кредит наличные деньги, сформирована охрана из бывших офицеров госбезопасности, и уже на следующее утро на двух автобусах группа выехала в Ибредь -- организовать скупку акций у членов трудового коллектива. По прибытии на место проинформировали о своих планах областное и районное начальство, рязанское управление ФСБ, местную милицию, налоговую службу и прочие заинтересованные структуры. Рассказали, кто мы такие и чего добиваемся".
"Я в то время больше думал даже не о платежах в местный бюджет, -- вспоминает глава администрации Шиловского района василий фомин, -- сколько о судьбе пятисот ибредьчан и членов их семей. Ну развалится завод окончательно (а к этому все шло), и где они все будут работать? конечно, хотелось узнать поподробнее, кто такие эти москвичи. Немного успокоился после звонка из рязанского ФСБ. Мне сообщили: 'Василий Михайлович, мы проверяли этих людей: за ними нет криминала. Это нормальные бизнесмены, они хотят поднять завод. Думаем, не стоит им мешать...'".
Столичные гости столь продуманно повели дело, что довольно быстро завоевали симпатии ибредьчан. Во главу угла поставили пропаганду и гласность. Представители фирмы выступали перед людьми, объясняли им свои цели и перспективы предприятия. Были напечатаны плакаты и листовки, в которых понятным языком рассказывалось, как можно вывести завод из прорыва. Скоро перед дверями кабинета, где приезжие из Москвы покупали акции, выстроилась очередь.
А что же "оппоненты"? они настолько опешили от происходящего, что начали ответные действия лишь на четвертый день, когда у москвичей уже было около 30% акций. Очухавшись, бандиты решили организовать разборку и проверить незванных гостей, что называется, на вшивость. Однако на встрече с представителями охранных структур москвичей их ждал неприятный сюрприз. С ними стали разговаривать исключительно юридическим языком. На каждого бандита выложили конкретное досье, где было четко указано, что на нем "висит" и где его искать в случае чего. Мало того, погрустневшим собеседникам было твердо заявлено, что в случае победы москвичей на собрании им придется немедленно отдать незаконно захваченный транспорт и рассчитаться по нескольким "хитрым" договорам.
Робин гуды поехали по деревням и с помощью марионетки-директора попытались организовать контрскупку акций у населения. Для этого были задействованы ресурсы бандитского общака и вся наличность подконтрольных придорожных ларьков (потом они, говорят, больше года заколоченными стояли). Но было уже поздно. Гандикап в четыре дня, полученный москвичами на старте этой гонки, позволил им гораздо раньше соперников прийти к финишу. Все, чего удалось добиться бандитам, это купить 10-12%, а более 70% досталось "руке Москвы".
Победа была полной. На собрании все места в совете директоров заняли представители давальческой компании, а михаил одинцов был избран председателем совета. Оставшиеся с носом и спалившие зазря кучу денег бандиты на четвертый день после собрания через подставных лиц обратились к москвичам с предложением купить их пакет. Ответ их просто шокировал: новые хозяева согласились купить бандитские акции по цене в четыре раза дешевле. Такого унижения братки не вынесли. После этого они на предприятии не появлялись.
Не стареют душой ветераны.
Первое, что сделали новоиспеченные владельцы, -- организовали на заводе службу безопасности. Заводчанам было прямо заявлено, что отныне здесь никогда не будут трудиться те, кто ворует и пьет на рабочем месте. "Раньше у нас тащили все подряд, -- вспоминает главный технолог Валентина Разуваева. -- А прежний директор вместо того, чтобы следить за порядком, чуть ли не каждый день ездил на разборки. Так прямо нам и говорил: 'я поехал на разборку', представляете? ну а с приходом новых хозяев у проходной поставили охрану, и с тех пор у нас, слава богу, ни бандитов, ни воров нет".
Чтобы расчистить территорию, пришлось вывести несколько эшелонов металлолома. Параллельно проходила инвентаризация всего предприятия, доскональная юридическая проверка его документов и финансовый аудит. Только кредиторская задолженность на заводе составляла несколько миллионов долларов -- сумма, на порядки превышающая цену покупки контрольного пакета. Инвентаризация показала, что оставшееся на заводе оборудование позволяет загрузить его не более чем на 20-30% изначальных мощностей.
Санация предприятия продолжалась несколько месяцев. Все это время завод стоял, а его сотрудники занимались восстановительными работами, получая текущую зарплату. Для инвестирования предприятия пришлось привлечь более 5 млн долларов. Большая часть этих денег пошла на кардинальное перевооружение основных фондов, что позволило вывести завод на современный технологический уровень. Уже в следующем, 1997 году выпуск крахмала и патоки вырос в несколько раз. На резервных площадях был создан и оснащен высококлассным импортным оборудованием новый участок для производства перспективной кормовой биодобавки -- сухого глютена (этот кукурузный белок используется и в животноводстве, и в производстве популярных сублимированных кормов для кошек и собак). В соседнем селе авдотьенка наращивает объемы отдельный цех по выпуску пивного солода (здесь выпускается солод первого класса, который с удовольствием берут провинциальные российские пивзаводы).
Кстати, все это было невозможно сделать, не решив проблему кадров. По словам михаила одинцова, интеллектуально-квалификационный уровень руководителей и итр предприятий крахмало-паточной подотрасли был традиционно низким. Требовалось влить сюда свежую кровь. В Москве, конечно, много молодых перспективных менеджеров, но заманить их на постоянное местожительство в деревню ибредь было проблематично. Поэтому решили использовать опыт старшего поколения советских инженеров и технологов -- так на завод пришли пенсионеры, работавшие в свое время на руководящих должностях в таких солидных отраслях, как машиностроение и металлургия. Ну а командовавший всем процессом восстановления Алексей Рашидов -- вообще человек уникальный. До прихода в крахмало-паточную промышленность он был полковником космических войск и занимал должность начальника отдела по управлению орбитального комплекса "мир".
Уже к весне 1997 года успехи "ибредькрахмалпатоки" сделали предприятие одним из лидеров рынка. Тогда же к новому руководству с конкретным предложением обратился Анатолий Воинов, директор Новлянского крахмало-паточного завода, расположенного в муромских лесах владимирщины. Это предприятие, сравнимое с ибредьским по объемам, было оснащено довольно современным оборудованием, закупленным еще до развала союза. Однако к тому моменту Новлянский завод уже год как не работал и имел приличные долги. "Я шестьдесят лет работаю в этой отрасли, -- заявил москвичам воинов, -- вижу, как вы организовали дело в Ибреди. Коллектив уполномочил меня предложить вам выкупить наш завод по разумной цене. Уверен, вы сможете возродить производство".
От такого предложения трудно было отказаться. Летом 1997 года был куплен новлянский завод, а в следующем году для удобства управления двумя предприятиями сформировался холдинг "РКП".
"Чтобы минимизировать издержки, -- поясняет генеральный директор РКП Андрей Иваницкий, -- нужно было объединиться и ввести единое управление производственными подразделениями. И здесь мы поняли, что без плана не обойтись. Внедряли планирование буквально с кровью -- очень трудно оказалось изменить психологию людей. Были введены система отчетности и очень жесткое нормирование, привязанное к тонне продукции. Свод нормативов постоянно пополняется. Что это дает? во-первых, высвобождаются значительные ресурсы, во-вторых, экономится масса времени. Если раньше месяцами решались вопросы, как и сколько производить, то теперь это делается автоматически. Отдел продаж сообщает, сколько и по какой цене он может продать, завод подтверждает такую возможность, а дальше работает компьютерная программа, которая за минуты выдает все необходимые цифры".
С покупкой второго завода компания стала работать намного стабильнее. Покупатели на рынке знают, что оба предприятия во многом дублируют друг друга, и если, не дай бог, случится форс-мажор на одном заводе, его всегда выручит и подстрахует другой. Руководители РКП считают, что на данном этапе главная задача предприятий -- технологический прорыв. Поэтому с самих заводов снят целый ряд функций. Финансирование, снабжение и сбыт переведены в Москву -- так удобнее всем. И теперь заводы работают как чисто производственные подразделения: им поставляют сырье, сообщают, сколько и какой продукции из него произвести, они ее выпускают, отправляют заказчику и получают причитающиеся деньги. Просто, эффективно и удобно.
Под флагом РКП.
Быстрый рост производства предприятий-побратимов, вошедших в холдинг "РКП", кардинально изменил ситуацию на российском рынке. Уже через несколько месяцев совокупные объемы Ибредьского и Новлянского заводов достигли мощности самого крупного из переживших кризис российских предприятий -- Ефремовского глюкозо-паточного комбината в тульской области, купленного несколько лет назад транснациональным гигантом -- крупнейшей в мире семейной корпорацией "Каргилл", откуда в свое время пришел в белый дом президент Ричард Никсон (см. "Эксперт" n26 за 1998 г.,). Это было серьезным ударом для заносчивых американцев, которые привыкли иметь самые большие производственные мощности во всех странах, где делают бизнес. В РКП вспоминают, что на первой их встрече менеджеры "Каргилла" в лоб заявили московским коллегам: "ваш зона -- дальний восток, остальное -- наше". "Посмотрим, -- ответили несговорчивые русские. -- Мы считаем, что будем работать и в Москве, и в Питере, и на всей территории России. Вообще-то это наша страна..." На том и расстались.
Прошло совсем немного времени, и привыкшие везде быть первыми американцы поняли, что в России они столкнулись с серьезным, а главное -- растущим и схватывающим все на лету конкурентом. По словам знающих людей, информационное обеспечение бизнеса в РКП налажено так, что его руководство получает статистические данные о работе своих конкурентов практически одновременно с ними. Там, где привыкший монопольничать "Каргилл" ни за что не соглашался снижать цену хотя бы на один цент, через некоторое время появлялись посланцы РКП и предлагали аналогичную продукцию в рублях.
Увеличение объемов выпуска в Ибреди и Новлянке привело к снижению цен на рынке. Многие кондитерские предприятия стали работать исключительно с ркп. А после кризиса в деловые отношения с работающими в рублях россиянами вступили (страшно подумать!) даже те иностранные производители, которые во всем мире работают только с "Каргиллом". В свое время "марс" и другие, открыв производство в России, сами инициировали приход сюда "Каргилла": они привыкли работать только с его прозрачной рафинированной патокой. Но времена изменились. Точно такую же патоку теперь делают и в Новлянке, где в результате инвентаризации москвичи обнаружили целый заброшенный цех. На одном из автотранспортных предприятий Рязани удалось выгодно приобрести оборудование, которое умельцы из российского машиностроительного комплекса по заказу РКП приспособили для производства патоки суперсовременным способом "фермент-фермент". С нынешнего лета здесь производится великолепная прозрачная патока, соответствующая мировым стандартам качества. Но самое главное -- резервы, изысканные в результате инвентаризации предприятий, и нестандартные технические решения, предложенные российскими специалистами, позволяют холдингу в два раза увеличить свои мощности, затратив на это не более полумиллиона долларов. Для сравнения: по некоторым данным, двойное увеличение мощностей "Каргилла" в России обошлось бы американцам (почувствуйте разницу) примерно в 10-15 миллионов долларов.
По прогнозам Вниикрахмалопродуктов, российский рынок крахмала и патоки будет интенсивно развиваться (сегодня он в 40 раз меньше общеевропейского). Ркп ставит перед собой задачу в ближайшие десять лет остаться как минимум в тройке лидеров. Для этого компания намерена увеличить производственные мощности, довести качество всей продукции до мировых стандартов и стопроцентно использовать отходы производства. Так, в начале следующего года вступит в строй первый в России завод кукурузного масла, летом откроется завод сухих кормов для крупного рогатого скота, ближайшей зимой будет запущена вторая очередь глютенового цеха. Помимо кукурузы для производства крахмалопродуктов решено использовать альтернативные виды отечественного сырья. Планируется построить завод по выпуску крахмала и клейковины из пшеницы. А в целом до конца нынешнего столетия производство патоки на предприятиях ркп возрастет вдвое, а крахмала -- в пять раз.
Заклятый друг.
Каковы ближайшие перспективы "каргилла" в его противостоянии с окрепшим российским конкурентом? некоторые считают, что в нашей стране иностранцам ничего хорошего не светит. Например, так думает алексей рашидов (теперь он возглавляет новлянский завод). Михаил Одинцов более осторожен в прогнозах и не столь радикален. Он напомнил, что в свое время все расценили приход "Каргилла" как смерть отечественной крахмало-паточной промышленности. Примеров для таких настроений было предостаточно: "Каргилл" давно царствует в северной и Южной Америке, а двадцать лет назад успешно завоевал рынок западной европы. Однако в России у него не получилось стать монополистом. Тем не менее "Каргилл" многому научил российских бизнесменов.
"Я убежден в том, -- говорит г-н Одинцов, -- что иметь такого цивилизованного конкурента, как 'каргилл', благо для компании, претендующей на первые роли в нашей отрасли. Мы сэкономили кучу денег, внимательно изучая нашего конкурента, анализируя его шаги и технологические решения. У нас была фора, и мы ею воспользовались. Все остальные предприятия сразу решили, что 'Каргилл' это плохо, и заранее подняли вверх руки, а мы, наоборот, поняли, что это очень даже здорово. Понимаете, можно учиться плавать годами, а можно быстро: тебя бросили в воду -- учись выплывать, не выплывешь -- сам виноват".
Теперь у РКП с "Каргиллом" вполне цивилизованные отношения. Многое делается совместно. В частности, конкуренты договорились, что в отрасли не место криминалитету -- и она такой остается. Год назад при поддержке минсельхозпрода вместе создали лоббистскую структуру -- ассоциацию российских производителей крахмала и патоки, задачи которой -- отстаивание экономических интересов товаропроизводителей подотрасли в законодательных и исполнительных структурах. В общем, оставаясь прямыми конкурентами, сегодня РКП и "Каргилл" во многом действуют сообща.
С текущей ситуацией и прогнозом развития российского рынка продуктов глубокой переработки пшеницы можно познакомиться в отчете Академии Конъюнктуры Промышленных Рынков «Рынок продуктов глубокой переработки пшеницы в России».